Культурологическая теория Н.А. Хренова опирается на идеи, высказанные в XIX в. русскими мыслителями Н.Я Данилевским и К.Н. Леонтьевым. Н.Я. Данилевский получил известность как создатель теории культурно-исторических типов, рассматривающей различные культуры как организмы, принципиально отличные от других по своему духу, но вместе с тем подчиняющиеся внутренней логике развития (впоследствии сходные теории были выдвинуты А. Тойнби и Э. Шпенглером). Леонтьев описал эволюцию культуры как восходящий переход от изначальной простоты к «цветущей сложности», за которой следует упадок, переход к состоянию «вторичной смесительной простоты».

Феномен игры рассматривается Н.А. Хреновым именно в этой историософской перспективе. Он исследует, как меняются функции игры в обществах традиционном и модернизируемом, которые рассматриваются как замкнутые и исторически противостоящие друг другу. Традиционное общество изображается автором как иерархическое, неукоснительно следующее моральным предписаниям религиозного характера. Однако в таком жестком режиме накапливаются определенные противоречия, требующие разрешения, напряжения, связанные с неудовлетворенностью некоторых групп своим положением в социуме, требующее снятия. Поэтому периодически «нормальное» будничное поведение сменяется игровым, праздничным, «дионисийским», в ходе которого происходит перемена социальных ролей – люди могут переодеваться в одежду противоположного пола, переворачивается социальная иерархия, подростки освобождаются от опеки взрослых. Обыденные нормы на время утрачивают свою силу, зачастую практикуется сквернословие, воровство, насилие, свободное сексуальное поведение, доходящее до свального греха. Однако праздничное поведение ограничено строгими временными и пространственными рамками и жестко отделяется от будничного.

В ходе модернизации (особенно начиная с петровских реформ) общество становится более динамичным, люди из низов получают возможность добиться высокого социального статуса, происходит эмансипация женщин. Поэтому игровое поведение активно вторгается в будничную жизнь, прежде всего на уровне политическом и государственном -- вспомним петровские потешные войска и ассамблеи. Жизнь высших слоев эстетизируется, превращается в череду бесконечных пиров, охот, азартных игр, эротических приключений, увлечений модой и мистицизмом и т.д., в то время как крестьянская среда сохраняет большую верность традициям. В процессе игры порождаются различные прогрессивные социальные формы: именно в этой среде зародилась великая русская литература, коллекционирование из увлечения часто превращалось в серьезную научную деятельность. Однако вторжение игры в повседневность имело и негативные (как оценивает Н.А. Хренов) последствия – в обществе происходило резкое падение нравов, секуляризация, проникновение чуждых культурных влияний, разрушающих самобытность России. Однако ретроспекции, осуществляемые автором, не являются самоцелью, а служат сверхзадаче исследования, заключающейся в осознании ситуации, в которой российская культура находится сегодня, и в понимании перспектив ее развития. Н.А. Хренов полагает, что в переломные моменты (в точках бифуркации) происходит возврат к тенденциям, проявившемся в прошлом, хотя и на другом уровне. В социалистический период нашей истории наблюдается вытеснение игровых форм из будничной жизни, возврат к жесткой средневековой социальной регламентации. Процессы, происходящие в современном обществ, во многом сходны с теми, что происходили в XVIII-XIX вв., как в позитивном, так и в негативном плане.

Н.А. Хренов сознательно избирает широкую культурологическую перспективу, в которой обобщения превалируют над первичным анализом материала. Среди фактических данных, к которым обращается автор для иллюстрации собственных концепций, не много оригинальных и впервые вводимых в научный обиход. Ему чужда кропотливая методология «Школы Анналов». Вопрос, задаваемый персонажем толстовской «Крейцеровой сонаты» Позднышевым, какова доля промышленности, производящей предметы роскоши, мог бы превратиться у адепта социологии повседневности в самостоятельное исследование. Однако Н.А. Хренов не оспаривает несколько удивляющую цифру, приводимую Позднышевым (9/10), тем более, что она согласуется и с мнением Николая Федорова, русского космиста, являющегося для Н.А. Хренова бесспорным авторитетом. Особенно бедна книга фактическим материалом, относящимся к современности, несмотря на то, что автора заботит именно актуальная ситуация. Скажем, в главе «Игровые проявления личности в русской культуре ХХ века» много говорится об игровых проявлениях в русской культуре XVIII-XIX века и в западной культуре начала ХХ века, но титульная тема практически не раскрывается.

Хренов Н.А. «Человек играющий» в русской культуре. – СПб.: Алетейя, 2005. – 604 с. ISBN 5-89329-753-9 – 1000 экз.

Опубликовано впервые

Автор рецензии: Константин Бандуровский